Система - Страница 28

Откуда-то с боку послышался неразборчивый окрик, шум приближающихся шагов и над лежащем на полу Денисом нависло молодое худощавое лицо. Губы подошедшего презрительно скривились в глазах сквозило холодное равнодушие. Только сейчас обратил внимание, что торс одетого в джинсы и чёрную футболку парня перетянут ремнями разгрузки, а на плече висит автомат. Что-то выкрикнув и пнув его в бок, парень присел рядом на корточки. Протянув руки принялся возиться с застёжкой одетого на Денисе бронежилета. Что-то не получилось и он рывком повернул израненного пленника со спины на бок.

В поле зрения попало усыпавшее бетонный пол выбитое из стен крошево обильно усеянное всевозможным хламом и стрелянными гильзами. Среди них Денис рассмотрел измятые, истерзанные пулями и осколками тела солдат одетых в ту же форму, что была на нём. Переведя взгляд выше, в пыльном мареве разглядел как в дальнем углу пиналообразного помещения несколько разношёрстно одетых, вооружённых мужчин остервенело избивают двоих имевших несчастье угодить в плен солдат. Выплеснув первые порывы ярости, они пинками и прикладами заставили солдат подняться на ноги.

Глядя на изувеченных истекающих кровью пленников, на их распухшие рассечённые ударами лица, Денис наверное впервые в жизни испытал подобие жалости к представителям собственного вида. Когда один из бандитов под одобрительные возгласы подельников выхватил нож и наживо отсёк одному из пленников ухо, случилось то, чего Денис никак не ожидал.

В повседневной жизни это случалось постоянно. Каждый раз, когда кто-либо проявлял в его сторону агрессию, Дениса неизменно охватывал парализующий разум ужас справиться с которым он так ни разу и не смог. Так повторялось из раза в раз и приводило к тому, что рослый и не слабый физически Денис, даже перед малорослым подростком трясся как осиновый лист не в состоянии ответить даже на малейшую угрозу. Являлось ли это следствием регулярных избиений в детстве или генетическим отклонением рода Денис не знал. Знал другое, когда это происходит он полностью теряет способность здраво мыслить и сопротивляться.

В состоянии контакта с носителем подобное случилось впервые, но это было пол беды. То-ли от стресса, то-ли по каким другим причинам, но Денис резко буквально в миг начал чувствовать тело носителя. К ужасу и панике прибавилась оглушительная боль. Болело всё. Раздробленная кисть, перебитые ноги, живот, в который по ощущениям воткнули и медленно вращали раскалённый клинок.

С губ Дениса сорвался стон, который сразу привлёк внимание остальных участников расправы. К нему подскочили двое и что-то выкрикнув всё ещё копающемуся с застёжкой жилета парню схватили его за руки и волоком, обогнув сбитую с петель дверь потащили к выходу.

Собирая остатки воли Денис пытался прервать контакт с носителем, но ничего не получилось. Концентрации явно не хватало, а леденящие разум волны паники и боли не способствовали процессу.

Жаркое, застывшее в зените Солнце, немо взирало на истерзанную тяжёлым боем местность. На разбитый блокпост, на десятки вооружённых людей потрошащих карманы и амуницию павших на улице солдат. Взирало на догорающий неподалёку танк, и группу воинов Ислама волоком вытащивших на дорогу раненого офицера.

Стонущего Дениса пинками перевернули на бок. К нему, держа в руке длинный тесак, подошёл тот самый молодой парень. Схватив Дениса за волосы, он откинул назад его голову и с тем же безразличием в глазах умело перерезал горло.

***

Следующие несколько часов провёл не вставая с кровати. Он просто лежал, невидящим взором уткнувшись в дальний угол Московской однушки. Время от времени, Дениса сотрясала крупная дрожь берущая начало где-то внизу позвоночника и электрическим разрядом раздаваясь по всему телу. По щекам до сих пор катились слёзы, рот часто кривился в нервной зевоте. Случившаяся сразу по возвращению истерика давно закончилась, но овладевшая им апатия напрочь отбила желание не то-что шевелиться, но даже думать, вкладывая в мысли хоть какой-то направленный смысл. Мысли текли сами, попеременно бросая Дениса то в леденящие кровь воспоминания, то заставляя думать, что изречение о "бесплатном сыре" имеет твёрдое основание.

Только к вечеру, мало-мальски взял себя в руки. Первым делом снял с запястья шнурок и сбросил его на пол. Затем отыскал тот самый журнал и всмотрелся в обложку. "Сирийская Арабская Армия" гласил заголовок. Ниже под фотографией недавно казнённого офицера красовалась надпись "Защита и опора Сирийского народа".

- Земля тебе пухом, - ещё раз всмотревшись в смотрящее с обложки улыбчивое лицо едва слышно прошептал Денис.

Сварив кофе уселся за кухонный стол и принялся спокойно осмысливать пережитое. В том, что произошло винить мог только себя, точнее собственную, так мешающую в жизни психологическую особенность. С другой стороны, понял, что ещё на шаг приблизился к пониманию того, как шнурок работает. Припомнив прошлые контакты построил версию, что побудителем полного слияния включая и органы чувств, является ни что иное как собственные эмоции, от остроты которых зависит глубина и степень контакта.

Первая, более-менее внятная мысль посетившая сразу после пережитого кошмара просто вопила о необходимости избавиться от шнурка. К этому был близок и даже какое-то время держал шнурок над бездной мусоропровода. Передумал в последний момент. Сейчас, успокоившись и попивая кофе Денис радовался, что не поддался сиюминутному порыву.